Прости меня, Кэрол! - Страница 33

Машина вихрем пронеслась по улицам ночного города, однако теперь Кэрол сидела рядом с сестрой на заднем сиденье. Пальцы Роззи то и дело впивались в ее руку, и все мысли Кэрол были направлены только на то, чтобы облегчить страдания сестры.

Неожиданно ей захотелось плакать. Неужели все кончено? Господи, о чем она думает! Сейчас главное — Роз, а о Рое она может подумать и потом. Теперь у нее на это будет масса времени.

В госпиталь они ворвались, обогнав все мыслимые средства передвижения по дороге. Дородная сестра с лицом и выправкой старшего сержанта быстро выяснила у них, что этот мужчина — не отец ребенка, и решительно заявила, что миссис Сивере нуждается в покое и отдыхе, так что не будет ли мистер Стюарт столь любезен подождать в специальной комнате?

— Пожалуйста, не волнуйтесь. Уверяю вас, мы присмотрим за женой вашего друга наилучшим образом. Я понимаю, вы переживаете, но оснований для паники нет абсолютно никаких, кроме того, это может навредить пациентке.

Кэрол отправилась вслед за Роем в комнату ожидания, а Роз отвезли на каталке в одну из палат.

К счастью, в комнате было еще несколько человек, а также множество журналов и удобные кресла, так что перенести ледяное молчание Роя оказалось довольно просто.

Немного погодя сестра Маккаферти пришла и сообщила, что Роззи стало полегче и она ждет свою сестру, если та, конечно, не против. Кэрол была, разумеется, не против, и ее проводили в палату. Сестра Маккаферти осталась и терпеливо отвечала на расспросы Роя, хотя, судя по ее виду, она была совершенно не в восторге от своего собеседника.

Сирил успел приехать вовремя, вскоре после чего его новорожденная дочь, Саманта Кэрол, огласила мир громким негодующим криком, которому с умилением внимали ее тетя и отец, а также обессиленная мать.

Девочка родилась маленькой, но сильной, и не переставая дрыгала ногами, пока ее не приложили к материнской груди. Тогда она затихла и удовлетворенно зачмокала, всем своим видом выражая полное одобрение этому миру. Кэрол влюбилась в нее с первого взгляда.

После многочисленных поцелуев, слез счастья и заверений в любви Кэрол клятвенно пообещала сестре, что из больницы отправится прямо к близнецам и позаботится о них. О горе работы, оставшейся в офисе, Кэрол старалась не думать. В конце концов, Сью и Фиона должны справиться.

Кэрол вышла из палаты и отправилась к Рою, чтобы предложить и ему взглянуть на новорожденную. Радость и свет остались в палате, она же шла навстречу грусти и отчаянию. Кэрол расправила плечи и смело вошла в комнату ожидания, где уже не осталось никого, кроме высокого широкоплечего мужчины, задремавшего в кресле. Возле него на столике стояло несколько пустых стаканчиков из-под кофе.

Кэрол тихо подошла к Рою и замерла на секунду, не в силах разбудить его сразу. Во сне это жесткое, суровое лицо смягчилось, сгладились все резкие линии, оно стало моложе и беззащитнее.

Наверное, так он мог бы выглядеть утром, если бы они проснулись в одной постели, беспомощно подумала Кэрол, чувствуя, как любовь и горечь захлестывают ее с головой. Неужели она совершила худшую свою ошибку, отказавшись остаться с ним ночью? Возможно, между ними могло начаться нечто совершенно новое, возможно, она смогла бы стать частью его жизни… Со временем Рой привык бы к Кэрол настолько, что не смог бы расстаться с ней, а может быть, и полюбил ее по-настоящему…

Слишком много «может быть» и «если бы»! Боль и обида, отчаяние и горькое смирение — вот что она сейчас чувствовала. Свой выбор Рой сделал много лет назад, раз и навсегда избрав себе образ жизни, и требовался некто, совсем особенный, чтобы пробиться через стену отчуждения, воздвигнутую им вокруг его стального сердца. К тому же Рой именно тем и отличается от всех остальных, что не меняет своего решения под влиянием эмоций.

То, что она сделала накануне, было единственно верным. В противном случае она совершила бы моральное самоубийство.

— Прощай, любимый! — даже не прошептала, а выдохнула почти беззвучно Кэрол, а в глазах уже закипали слезы. — Я люблю тебя, я всегда буду любить тебя и я буду молиться, чтобы ты нашел свое счастье, чтобы в твоей душе воцарился мир, в котором ты так нуждаешься. Я отпускаю тебя…

Ей пришлось долго умываться, чтобы прошла краснота распухших от слез век, и только после этого, побледневшая, но спокойная, Кэрол вернулась в комнату ожидания.

Оказалось, Рой уже отправился к Роззи и Сирилу, и она поспешила в палату.

— Вот она где! А мы как раз гадаем, куда ты делась.

— Я умывалась. Рой, вообще-то я шла за тобой, но ты, оказывается, уже здесь.

Он не сводил глаз с Роззи и ее дочки, но обернулся на голос Кэрол. Ее поразило выражение беззащитной радости на лице Роя. Он был слишком взволнован появлением новой жизни, нового маленького человечка, и это трогало до слез.

— Мы как раз сообщили Рою, что хотим видеть вас с ним крестными родителями Саманты Кэрол, — проворковала Роззи и добавила: — Давай, Рой, подержи-ка ее, пока сестра Маккаферти не вернулась из детского отделения и не устроила нам всем грандиозный разнос.

Видеть Роя с крохотным кульком на руках и смешанным выражением безбрежного счастья и ужаса на лице оказалось выше сил Кэрол, и она громко всхлипнула и шмыгнула носом, что, впрочем, все отнесли к трогательности момента. Дрожащим голосом она произнесла:

— Пойду сделаю себе кофе и посторожу в коридоре. Если появится сестра, нас здесь будет все-таки поменьше. Роз, я заеду вечером, если Элизабет посидит с близнецами.